Записи становятся всё реже. А я помню, что кто-то на меня подписывался по запросу "чтобы автор появлялся чаще двух раз в месяц")) Разочаровываю :С

Следует признать, что этот дневник утратил изначальную функцию - исповедальни, если можно так сказать. Думаю, это было для меня неизбежно. Как человек, для которого общение в сети не менее ценно и равно, а то и более активно, чем в реале, я тут тоже не могу просто наплевать на складывающиеся отношения и создающуюся...слово "репутация" смотрится слишком серьёзным, но что-то типа того. Хорошо это или плохо - не знаю. Наверное, ни то, ни другое. Просто вот такая моя натура, видимо.
У меня появляется круг общения, и мне нравится, что он вырос. И теперь я тоже думаю о том, чтобы здесь поддерживать хорошие отношения и не рвать людям шаблоны. Поэтому что-то остаётся за кадром. Вы мне, короче, больше не чужие мимокрокодилы)
С одной стороны, часть меня думает, что я тупо проебал свои принципы и всё вот это вот. Ну, про открытость, честность, чо там. Другая часть, с другой стороны, думает: раз оно так складывается, может, так оно и надо? Если хочется выдать что-то совсем личное, но не хочется выдавать это сюда, интернет большой и пока ещё свободный. Я всегда могу завести анонимный бложек и там рассказывать хоть о походах в туалет. Главное - не заводить там друзей!

***
А ещё заметил, что раньше мог взять и написать много о совершено несобытийном куске жизни, просто об ощущениях от существования на данный момент. Сейчас - всё реже. Может быть, это возраст? Типа, когда тебе 18, писать, что ты замерз, потому что ночь, а окно закрывать не хочется, это нормально, но в 26 уже не стоит внимания? Или я просто теряю способность внятно писать?
Я ведь когда-то писал о запахе табака от соседей и разбитой тарелке. О том, как кошка смотрит на меня, а я - на неё.
Юность, глупость и хиккарство) Можно подумать, я теперь взрослый, умный и дохуя социально активный, лол. Просто скучнее внутри. Никаких вам там больше холодных пальцев и ночных раздумий!

**
Микро-котик, которую отныне зовут Фасолина, научился ходить в туалет. Это, кажется, главная новость на сегодняшний день.
В жопу этот ваш доллар, честно слово, одно расстройство(

@темы: внутреннее, кошак, признаёмся, живём, философствуем

---

Да что такое.
Дуров((

---

Гугл, ты бесишь.
Все эти свистелки и перделки, уведомления, которые хер отключишь, переадресацией, которая мне нахуй не нужна.
Зачем, гугл? Ты был хорошей простой поисковой няшкой.
А теперь я не могу заставить тебя не присыласть мне на почту ёбаные оповещения о том, что я вхожу в свой сраный аккаунт, который мне тоже не всрался.

ОК ГУГЛ ТЫ МЕНЯ БЕСИШЬ

---

Позитив крепчал. Большинству россиян нравится отечественное телевидение.

«Строго говоря, доля любителей отечественного ТВ все 15 лет не меняется. Как было в начале века 67% позитивно настроенных, так и осталось. Но качественно меняется само отношение россиян к самому доступному СМИ. Если в 2000 году 51% россиян ценили ТВ за возможность «извлечь много полезной и объективной информации о событиях в мире», то теперь таких стало меньше — 46%. Зато шире (с 16% до 21%) стал круг тех, кто верит, что телевидение «дает в целом полную и объективную картину происходящих событий». То есть позитив крепчает.

Потому и настоящий негатив пошел на убыль. «Телевидение дает ложное представление о событиях в мире, оно используется, чтобы манипулировать сознанием людей» — так теперь думают только 8% опрошенных, хотя 15 лет назад таких было 12%. Лишь в 2012 году на волне массовых акций протеста отношение к ТВ обострилось настолько, что в лживости его подозревали 17% граждан. Впрочем, теперь заметно больше (с 14% до 20%) стало тех, кто уверен, что современное ТВ «дает убогое и искаженное представление о событиях».»

@темы: ссылки, социальное, коммунити, феерия человеческого как бы разума

---

К слову о собаках=)
Недавно в посте  helena-eva вспомнили Мухтара (который ВЕО, а не немец!)

Очень я люблю этот фильм. И за Никулина, и, конечно, за Мухтара. А тут понял, что люблю, но практически ничего о нём не знаю.
И сейчас, заинтересовавшись, что там за собаки снимались, нашёл статью, а через неё и рассказ автора повести "Мухтар" и сценария к фильму по ней, Израиля Меттера, про съёмки фильма, и книгу Никулина.
А дальше будет МНОГО текста) Но вы почитайте - это интересно!

Израиль Моисеевич Меттер. СОБАКИ (полностью)

Израиль Моисеевич Меттер.
Собаки.

С этим псом я познакомился в 1959 году. Подлинное его имя – Султан. Позднее я придумал ему псевдоним – Мухтар. Вот как состоялось наше знакомство. Султан стоял передо мной, застекленный в стенной нише, его длинная, густая, но тусклая шерсть уже была трачена временем – уборщицы музея изредка выбивали из нее пыль. На двух стендах по бокам ниши рассказана была трудовая биография пса. Пожалуй, легче и привычней всего мы укладываем жизнь работяги в цифрах; на стендах и были выведены эти внушительные цифры, не привлекшие моего пристального внимания: за десять лет своей работы в ленинградском уголовном розыске Султан участвовал в пяти тысячах операций, задержал более тысячи преступников, нашел похищенного имущества на общую сумму в три миллиона рублей…
Из всего этого не складывался для меня характер пса, его особая индивидуальность и личная судьба. Эти стендовые цифры как бы принадлежали все тому же застекленному пыльному чучелу – они были так же мертвы для меня. Помимо них на стендах, при помощи хитрой системы тумблеров, зажигались десятки маленьких лампочек, освещавших поэтапно картинное изображение одного из наиболее знаменитых преступлений, раскрытых Султаном.
Испытывая острую и стойкую неприязнь к детективной литературе, я остался равнодушным и к этой посредственной живописи. Однако перед самым моим уходом один из работников музея рассказал мне походя драматический финал жизни Султана – его бесприютную тяжкую старость. Вот тогда то и дрогнуло мое сердце. В судьбе этого пса я увидел нечто человеческое.
Быть может, кому нибудь подобная точка зрения и представится порочной, – кажется, она даже имеет специальное научное наименование – антропоморфистская, но мне решительно безразлично, к какой графе отнесет наука мою любовь и уважение к собакам. Я не оговорился, употребив слово «уважение». Ленинградский биолог профессор В. Я. Александров сказал мне как то, что, слишком легко и просто рассуждая о поведении животных, мы зачастую проявляем некое homo чванство: нам чудится, что поскольку человек – высшее, сложно мыслящее существо, то психика собаки уже совершенно элементарна, ограничена считанным количеством условных рефлексов, лишена какой бы то ни было загадочности и доподлинно нам понятна.
Лично же мне многое непонятно в поведении животных, а к явлениям сложным и неясным для меня я привык относиться с уважением.
Казалось бы, увидев по иному жизнь этого пса, я должен был еще и еще раз стремиться навестить его в Ленинградском криминалистическом музее. Однако чучело Султана уже мешало моему разыгравшемуся воображению, и я более ни разу не испытывал желания взглянуть на него.
Идя по его давнему следу, я прежде всего разыскал бывшего проводника Султана – отставного майора Бушмина. К слову сказать, Петр Серапионович Бушмин – ныне покойный – ничем не напоминал младшего лейтенанта Глазычева, которого я изобразил в моей повести и в сценарии фильма «Ко мне, Мухтар!». Ничем, кроме одного свойства: любви к своей собаке.
Поначалу мне казалось, что Бушмин несколько преувеличивает ум, понятливость псов. И однажды, когда я в очередной раз мягко усомнился в этом, он насупился, обернулся к углу моей комнаты, где на подстилке дремал мой добрейший кучерявый эрдель, и спросил: – Как зовут вашего пса? – Тришка. – Любит он вас? – По моему, любит.
– А вот вы попробуйте сделать так. Каждое утро, сидя с супругой за столом, говорите ей: «Тришку надо продать. Продать надо Тришку». А она, конечно, ответит: «Ни в коем случае!» Дней пять побеседуйте так, и ваш пес станет относиться к вам совершенно иначе – он отлично поймет, что вы для него предатель.
Я не стал производить этот рискованный эксперимент: дружба с моим псом была для меня намного дороже, чем установление даже научной истины.
Задолго до начала съемок нам уже было ясно, что роль пса Мухтара не сможет исполнять одна собака: действие в сценарии происходит в течение семи восьми лет, сперва Мухтар – молодой полуторагодовалый пес, а к концу фильма ему уже лет десять – возраст это солидный, в переводе на людские параметры – почти пенсионный. Значит, сперва на экране должна жить молодая собака, а затем, на глазах у зрителя, она постепенно стареет. Для артиста человека это задача не слишком сложная: его соответственно гримируют, надевают седой или лысый парик, артист изменяет свою походку, голос, – в общем, повторяю, даже посредственный актер с подобной задачей посильно справляется.
Но ведь пса не загримируешь. Ему не наденешь парик. Его не заставишь ходить старческим шагом. И толщинку на него не напялишь, чтобы изменить его фигуру, сделав его более матерущей.
Было, правда, и еще одно дополнительное обстоятельство, из за которого следовало загодя думать о «запасных» псах. Дело в том, что на съемочной площадке зачастую царит такой кавардак, такая сумасшедшая нервозность, что даже люди переносят все это с трудом, а уж дисциплинированным собакам – совсем невмоготу, они могут взбеситься от ярости на кинематографические беспорядки.
Вот почему было решено, что нашей съемочной группе понадобятся три пса разного возраста, одинаковой чепрачной масти. По мере необходимости можно будет подменивать этих собак на съемках, и у зрителей создастся достоверное впечатление, что годы идут, Мухтар дряхлеет.
Однако в первый же день съемок оказалось, что мы ошиблись в расчетах.
Двух служебно розыскных собак нам уделило на все время работы министерство охраны общественного порядка. Это были взрослые, злые, хорошо обученные своему делу псы из московского милицейского питомника. Третью собаку, самую молодую, киностудия «Мосфильм» купила по объявлению. Она и стала той единственной, которая отзывалась на кличку Мухтар; купили ее месяца за четыре до начала съемок, поселили на территории студии и, кормя трижды в день, приучали ее к новому имени – на самом то деле при рождении бывший хозяин нарек этого пса Геком.
Нрав у него был еще полущенячий, веселый, малопослушный, весь окружающий мир лежал у его нелепых толстых лап и принадлежал лично ему. В группе его полюбили, но особых актерских талантов, кроме искренней юной непосредственности, у Мухтара не обнаружилось. И снимали его только в тех эпизодах, где следовало подчеркнуть молодость пса, не более того.
Забегая вперед, с грустью скажу, что дальнейшая жизнь этого Мухтара сложилась невесело. После окончания съемок он оказался ненужным «Мосфильму». А на балансе студии висела сумма, уплаченная при его покупке. И Мухтара продали во второй раз. Он попал в семью, где вскорости тоже оказался лишним, – супруги разводились. И Мухтара продали в третий раз… Когда тебя, даже если ты собака, трижды перепродают из рук в руки на протяжении трех лет – радости мало. Есть от чего озлобиться на человечество!.. И Мухтар стал кусаться, зачастую бессмысленно, кидаясь уже и на тех людей, которые совершенно неповинны в его печальной судьбе. В общем то, картина знакомая…
Первый же съемочный день опрокинул все точные расчеты директора группы, страстно им составленные и много раз утвержденные. Случилось нечто, никем не предвиденное: производственный план смяли собаки.
Фильм был запущен в работу. Стояла в ту пору лютая стужа. Группа выехала в Подмосковье, расположилась в селе – здесь и планировалось отснять зимнюю натуру. По сюжету сценария зимние эпизоды – в конце фильма, с конца, задом наперед, он и снимался. В кино это бывает нередко, важно ведь не упустить соответствующую погоду.
По плану на первый съемочный день пришелся тот эпизод, где служебно розыскной пес Мухтар со своим проводником Глазычевым идут по следу бандита, убившего колхозного сторожа. В снежном поле вьюга, метель, ночь, следы бандита переметает поземка. Именно это и следовало запечатлеть на пленке.
Далеко не все зрители знают, что метель на киноэкране, так сказать, искусственная – ее делают на съемках при помощи ветродуя. А ветродуй – штуковина на редкость, до омерзения, шумная. Это мощный мотор, приводящий в неистовое движение огромный самолетный пропеллер. Установленный в поле, в глубоком снегу, ветродуй запускается, с ревом вертится пропеллер, вздымая далеко вокруг тучи снежной пыли. Это и есть кинематографическая метель. Ее и снимают кинооператоры, оставляя, конечно, за кадром ревущую адскую машину.
Все и было сделано, как положено: долго и кропотливо устанавливали осветительную аппаратуру – на свирепом морозе это не так то просто, – режиссер и оператор, окоченев до синевы и переругиваясь осипшими голосами, выбрали точки съемок, моторист запустил ветродуй, – вьюга поднялась знатная! – и вот тут то получился чудовищный конфуз. Служебно розыскной пес Урал, бесстрашный зверь, не раздумывая кидающийся на человека, стреляющего из пистолета в упор, Урал, который не моргнув глазом валил преступников, размахивающих ножом, этот самый Урал – грозная помесь волка и овчарки, – как только его подвели к ревущему ветродую, жалобно заскулил и, поджав хвост, улепетнул подальше. Бедняга милицейский пес разные ужасы видел и слышал на своем собачьем веку, ко многому его приучили в спецшколе угрозыска, но ветродуя там не проходили.
Пробовали вывести в поле вторую служебно розыскную собаку – и снова тот же бесславный финал: она так же позорно оробела и отказалась работать. Очевидно, все таки в этих специальных школах уровень воспитательной работы среди собак недостаточно высок, имеется и там слабинка.
К ужасу всей группы, и в особенности ее директора, съемочный день был начисто сорван. А этот день влетает по смете во много сотен рублей. Директор попробовал было намекнуть, что метель вовсе не обязательна, но режиссер посмотрел на него такими мерцающими глазами, какие бывают, говорят, у тигра перед решающим прыжком к горлу своей жертвы.
Драматическое уныние царило в тот вечер в избе, где расположилось руководство съемочной группы. Даже Юрий Владимирович Никулин, один из самых прелестных и неунывающих людей на земле, сколько ни пытался развеселить своих товарищей по несчастью, ничего поделать не смог. Директор бормотал, что этих сволочных собак он завтра же снимет с питания и будет жаловаться на них министру, а режиссер с хрустом заламывал свои нервные пальцы. И тут кто то вспомнил, что несколько месяцев назад на киностудию «Мосфильм» пришло письмо, над которым в свое время незлобиво посмеялись студийные редакторы. Письмо пришло из Киева от сантехника Михаила Длигача. Страстный собаковод любитель, Длигач писал, что у него есть умнейший пес Дейк; Длигач сообщал также, что, прочитав в «Новом мире» повесть «Мухтар», он сочинил по этой повести киносценарий и предлагает студии себя как автора и дрессировщика, а своего Дейка – как исполнителя главной роли. К письму была приложена фотография красавца пса, увешанного наградными медалями. Сценарий Длигача оказался неумелым, на письмо ему никто не ответил.
Нынче же, очутившись в бедственном положении, режиссер решил воспользоваться подвернувшимся последним шансом. На другой же день сантехник Длигач со своим Дейком были доставлены самолетом из Киева в окоченевшее от мороза подмосковное село.
Дейк плевал на ветродуй. Пес и ухом не повел в его ревущую сторону. По видимому, это объяснялось двумя обстоятельствами: во первых, он вместе со своим хозяином не раз бывал на аэродромах, пользуясь воздушным транспортом; во вторых же – и это, пожалуй, главное, – я не встречал пса, у которого было бы так развито чувство собственного достоинства, как у этого Дейка. Даже с Длигачом он держался на равных. Приказания хозяина он выполнял неукоснительно, однако безо всякого собачьего холуйства, словно бы отдавая себе отчет, что Длигач в некоторых вопросах старше и опытнее. Никакой излишней торопливости, угодливого заглядывания в глаза хозяина у Дейка не было. Он выслушивал поданную команду и исполнял ее точно и разумно, ибо эта команда усваивалась Дейком как нечто совершенно необходимое им обоим в данное мгновение, и никакие объективные причины и посторонние обстоятельства не могли помешать псу исполнить его служебный долг. (Кстати, если подобное отношение к своей работе и своему долгу можно выработать в себе только с помощью условных рефлексов, то я лично очень сожалею, что мои условные рефлексы худо развились именно в этом направлении.)
Из четырех собак, снимавшихся в роли Мухтара, самым талантливым артистом оказался Дейк. Он даже полюбил самый процесс съемок; стоило режиссеру крикнуть в микрофон: «Внимание. Мотор. Начали!»как Дейк кидался к съемочной площадке, стараясь попасть в ближнюю точку перед кинокамерой. Его совершенно очевидно не удовлетворяли массовки и мелкие эпизоды, он ощущал себя центральным героем фильма и обожал крупные планы.
При всем том, была одна главная трудность, преодолевать которую приходилось все девять съемочных месяцев.
Четыре собаки, включая и одареннейшего Дейка, совершенно ни во что не ставили режиссера, оператора и артистов, не говоря уж о директоре группы, должность которого абсолютно не фиксировалась собачьим разумением.
Псы признавали только своего хозяина. Они готовы были – правда, с некоторым усилием над собой – терпеть артистов рядом, если те не слишком нарушали привычные для псов нормы поведения. На любое проявление амикошонства, актерской развязности, на желание болтливо сблизиться псы отвечали угрожающим рычанием. А уж какое бы то ни было приказание, отданное артистом, пес встречал таким ледяным презрением, что артист неловко смешивался и старался превратить все это в шутку.
Но ведь на экране Мухтар принадлежит Глазычеву, беззаветно любит его, слушается малейшего его слова. А Глазычева играет Юрий Никулин. А Дейку, Уралу и двум другим собакам Никулин напрочь безразличен. Безразличен – в лучшем случае, а то и попросту враждебен, поскольку он для них «чужой».
Еще в самом начале работы, когда Дейк был только только утвержден в роли Мухтара, Длигач тотчас же обратился к Никулину с просьбой:
– Юрий Владимирович, разрешите мне называть вас Юрой.
Никулин удивленно посмотрел на него. – Видите ли, – пояснил Длигач, – мой Дейк любит короткие имена: Юрий Владимирович – это для него слишком длинно. Я буду подавать ему команду: «Иди к Юре!» или «Иди с Юрой!». А каждый раз говорить ему: «Иди к Юрию Владимировичу» или «Иди с Юрием Владимировичем»– это было бы для него слишком официально и утомительно.
Вот почему, если бы зрители фильма услышали черновую фонограмму съемок, то они несказанно поразились бы количеству «лишних» реплик, лишних потому, что реплики эти подавались не героями фильма, а Длигачом и проводником милицейских собак. Псы ведь исполняли лишь то, что им велели их хозяева.
Были на съемках случаи крайне рискованные. Я говорю о тех эпизодах, где по ходу сюжета следовало натравливать злобного пса на артистов. По грозной команде: «Фасе, Дейк!» или «Фасе, Урал!» – собака спускается хозяином с поводка и в ярости мчится на заклятого врага. Как бы ни был умен пес, невозможно, подав эту страшную команду, тут же шепнуть ему, рассвирепевшему, на ухо: «Пожалуйста, делай все по нарочному!..» То есть шепнуть то, конечно, можно, однако пес в это мгновение знает и чувствует лишь одно: ему надо оградить своего любимого хозяина от смертельной опасности, оградить даже ценой собственной жизни! И всю свою мощь, отвагу и злобу пес вкладывает в этот рывок по команде «фасе!».
И вот представьте себе. На заслуженную артистку Аллу Дмитриевну Ларионову надо натравить Дейка. Этого требует сюжет эпизода. Мало того. При съемках любого фильма оператор непременно делает несколько дублей – один и тот же эпизод снимается не единожды, а три четыре раза, порой и гораздо больше. Значит, разъяренный Дейк по команде «фасе!» кинется на Ларионову, рыча повалит ее, станет рвать, и это надо повторять и повторять, покуда режиссер и оператор не сочтут, что дубль получился достаточно реалистично.
Сперва решили, что в этом эпизоде будет сниматься не Алла Дмитриевна, а ее дублерша. Строжайшие меры предосторожности были приняты: тело артистки под шубой обмотали пластами плотного войлока – прокусить этот защитный слой пес не смог бы. Длигач, стоявший поблизости, напряженно следил за каждым движением своего Дейка, готовый в любую долю секунды броситься в кадр и мгновенно оторвать пса от артистки. И все таки, и все таки… страшновато! Я вполне понимал и искренне жалел дублершу, когда увидел после съемок ее бледное, осунувшееся и все еще испуганное лицо. Однако на другой день, когда мы просматривали отснятый и отпечатанный материал, Алла Дмитриевна Ларионова сказала режиссеру:
– Мне не нравятся эти кадры с моей дублершей. Я очень прошу вас переснять их с моим участием: пусть Длигач спускает Дейка по команде «фасе!» на меня – я не боюсь.
Долго упрашивать режиссера не пришлось: наличие дублеров в фильме всегда несколько противоестественно, в особенности если эпизоды с их участием должны выглядеть хоть сколько нибудь психологически значительными.
И вот все пошло сызнова. Однако теперь Длигач нервничал еще более – он уже устал от напряжения. Вся группа снова взволнованно следила за происходящим на съемочной площадке. А происходило вот что. Как только Дейк, по велению хозяина, огромными скачками кидался навстречу Ларионовой и, с разбегу опрокидывая ее на снег, впивался своими литыми клыками в ее шубу, нервы Длигача окончательно сдавали – он бросался в кадр, хватал пса за ошейник, тащил на себя, вопя истерическим голосом: – Фу, Дейк!.. Фу!..
И тут уже начинал не на шутку раздражаться режиссер: дубль шел за дублем, а Длигач так поспешно врывался в кадр, что должного количества метров полезной пленки никак не получалось.
Тогда режиссер объявил десятиминутный перерыв и, пошептавшись о чем то с рабочими, обслуживающими съемочную площадку, снова крикнул в микрофон: – Внимание. Мотор. Начали!.. Все шло своим чередом. В пятый раз кинулся Дейк на Ларионову, и в пятый же раз Длигач рванулся было к своему псу, но теперь крепкие руки рабочих обхватили его сзади, с боков и не выпускали до тех пор, покуда режиссер с оператором не сочли, что реализм этого эпизода достиг апогея.
Именно этот дубль и вошел в фильм. Мужество Ларионовой было вознаграждено восхищением группы; к счастью, артистка нисколько не пострадала – Дейк сжимал свои мощные челюсти именно там, где был настлан под шубой войлок.
Все те ответственные места в фильме, в которых пес должен был «играть» как артист, исполнял Дейк. Разумеется, ему помогали настоящие артисты, и в первую очередь Юрий Владимирович Никулин. Драма пса Мухтара, его трагическая старость никого бы из зрителей не тронула, если бы рядом с ним и даже вместо него душевно не переживал бы, не страдал бы его проводник Глазычев – Никулин.
Так или иначе, однако к концу фильма Дейк должен был выглядеть на экране особенно несчастным и больным – этого требовала судьба его героя Мухтара. А как прикажете сделать здорового, крепкого пса несчастным и одряхлевшим после тяжелого ранения?..
Прежде всего было решено, что Дейку надлежит прихрамывать. Для этого к его задней лапе подвязывали резинкой кусочек твердой проволоки – она легонько покалывала ногу при ходьбе, это было не больно, но достаточно неудобно, как выражаются врачи – дискомфортно. Затем морду пса обмотали бинтами – Мухтар ведь был ранен в голову. Следовало еще как то одряхлить и всю наружность собаки, сделать ее старчески неряшливой. Полили Дейка водой из Дона – съемки летней натуры происходили под Ростовом, – шерсть пса слиплась, но жара в те июльские дни стояла неистовая, Дейк мгновенно обсыхал и молодел – неряшливость не получалась.
Как всегда, ранее других нашелся Юрий Никулин. – Братцы! – радостно вскрикнул он. – Давайте обмажем Дейка вишневым сиропом!..
Пса полили сиропом, шерсть его неаккуратно свалялась, накрепко слиплась, и теперь уже Дейк выглядел совершенно обездоленным: забинтованная в эту адовую жару голова, покалывание проволокой при каждом шаге и омерзительное для опрятной собаки неряшество – все это делало его искренне несчастным.
В одном же смысле, чрезвычайно для фильма важном, нам просто повезло.
Не думая о том, насколько сложно будет изобразить это на экране, я сочинил в сценарии эпизод, где, покалеченный пулей, инвалид Мухтар с трудом, повизгивая от собственного бессилия, сползает с лестницы. Сочинить то я это сочинил, а вот как убедить собаку сыграть подобную штуковину?!
И тут нам повезло. Оказалось, что Дейк в щенячьем возрасте упал как то с высокого подоконника и изрядно расшибся при этом. К счастью для нас, у него и сохранилась с тех давних времен боязнь высоты. Воспользоваться этим было уже просто. Очутившись на узкой площадке круто и высоко поднятой лестницы – туда его для съемок внесли, – Дейк оробело поглядывал вниз, как самоубийца в пропасть. Внизу же стоял его хозяин и жестко требовал: – Ко мне, Дейк! Ко мне!..
Жалобно поскуливая и припадая брюхом к ступеням, пес медленно и неуверенно переставлял лапы, сползая по лестнице к ногам… Никулина. А хозяин стоял сбоку, вне кадра.
Месяца за два до окончания работы над фильмом, когда группа уже вернулась из длительной ростовской экспедиции в Москву – предстояли лишь павильонные съемки на киностудии, – Никулин предложил Длигачу:
– Переезжай, Миша, вместе с Дейком ко мне домой. Зачем тебе мыкаться по гостиницам, да и с псом я подружусь еще больше…
Работая рядом с Дейком, изображая его любимого проводника, Никулин, естественно, привязывался к собаке все искреннее, искренне же полагая, что и собака становится его верным душевным другом.
Наконец то съемки фильма закончились. Настал грустный день разлуки. Длигач с Дейком уже давно жили в квартире Юрия Владимировича. Он поехал провожать их на Киевский вокзал.
Прохаживаясь по перрону вдоль поезда, Никулин не без гордости сказал:
– А все таки, Миша, Дейк полюбил меня больше, чем тебя!
– Почему ты так думаешь? – спросил Длигач. – Да потому что каждое утро, в восемь часов, Дейк подходил к моей кровати, тыкался в меня носом и просил, чтобы я вышел с ним погулять. Меня просил, а не тебя!
– Видишь ли, – сказал Длигач, – каждое утро, без пяти восемь, он пробовал будить меня, но я говорил ему: «Иди к Юре!», после этого он и шел к тебе…
Автор сценария не принимает близкого участия в съемках своего фильма. Я ездил с группой в экспедицию под Ростов, бывал десятки раз в павильонах «Мосфильма», всегда ощущая себя некоторой обузой для группы. Однако меня неизменно влекло к двум артистам: к Юрию Владимировичу Никулину, которого я глубоко и нежно полюбил, и к Дейку, для которого я так и остался чужим и ненужным.


А вот несколько глав из книги Юрия Никулина "Почти серьёзно..." (кстати, саму книгу надо бы тоже почитать):

ВЫ ЛЮБИТЕ ЖИВОТНЫХ?

ВЫ ЛЮБИТЕ ЖИВОТНЫХ?
Две дрессировщицы собак хвастаются: — Моя Джильда читает газеты! — Знаю. Мне про это говорил мой Шарик.

(Из тетрадки в клеточку. Май 1962 года)

Вернувшись в Москву после гастрольной поездки в Японию, я узнал, что меня разыскивают с «Мосфильма» из группы «Мухтар».

«Мухтар», «Мухтар»… Уж не тот ли это Мухтар — герой повести И. Меттера, опубликованной в журнале «Новый мир»?

Все верно. Оказывается, режиссер Семен Туманов решил эту повесть экранизировать, и писатель Меттер написал сценарий. Встретившись со мной, Туманов спросил:

— Вы любите животных?

— Да, люблю.

— А собаки у вас были?

— Были. — И я рассказал биографию каждой собаки, которая жила в нашем доме. Рассказал и о том, что, когда погибла Малька, мы все переживали, будто умер родной человек.

— А вы повесть «Мухтар» читали?

— Читал.

— Отлично! Тогда нам будет легче говорить. Я хочу, чтобы вы сыграли милиционера Глазычева.

— Глазычева? — Я вспомнил, что по повести Глазычев маленького роста, крепыш, а я совершенно другой. Сказал об этом Туманову.

— Боже мой, какая разница? Да кто знает, как выглядел на самом деле Глазычев? Никто! Каким мы его сделаем, таким его и будут все воспринимать.

— Но я не могу играть милиционера.

— Вы что, не любите милицию?

— Да нет, — ответил я. — Но посудите сами, какое я имею право играть милиционера, если в двух последних фильмах снимался в ролях жуликов?

После долгой беседы мы решили все — таки сделать кинопробы. И договорились, если, увидев себя на экране, я поверю, что смогу сыграть милиционера, то дам согласие на участие в картине.

ПОРУГАЙТЕ МЕНЯ, И Я БУДУ ПЛАКАТЬ

ПОРУГАЙТЕ МЕНЯ, И Я БУДУ ПЛАКАТЬ

Сегодня на съемке Туманов рассказал анекдот. Граф говорит дворецкому: — Завтра, Джеймс, приезжает мать моей Алисы, и я прошу вас отрубить нашей собаке хвост. Я хочу, чтобы ничто в доме не выражало радости по поводу приезда тещи.

(Из тетрадки в клеточку. Ноябрь 1963 года)

Для пробы взяли эпизод, когда обворовывается санаторий и Глазычев расспрашивает кладовщицу, как все это произошло. На роль кладовщицы пробовалась прекрасная актриса Екатерина Савинова.

По сценарию кладовщица должна заплакать, и Екатерина меня попросила:

— Юра, чтобы мне быстрее заплакать, пожалуйста, поругайте меня.

— Вы дура, — сказал я, включившись в предложенную игру.

— Нет, этого мало. Скажите мне, что я плохая.

— С чего это вы взяли, что вы плохая? Совсем нет. Вы просто бездарная актриса. Мало того, вы идиотка!

— Что? Я — бездарная? Да как вы смеете! — обидчиво сказала актриса и заплакала.

Туманов дал команду снимать.

С волнением смотрел я пробы на экране. Закончился просмотр, зажгли свет, и Туманов спрашивает:

— Ну, как?

Я подумал: а что, такой милиционер вполне может быть.

Уже много позже я узнал историю моего приглашения на роль Оказывается, до меня пробовали шесть человек, и одного артиста даже утвердили Но автор сценария Израиль Меттер случайно увидел в то время фильм «Когда деревья были большими». Моя работа ему понравилась, и он предложил режиссеру мою кандидатуру.

После того как меня утвердили на роль, пошла полным ходом работа. Мне выдали форму Чтобы почувствовать себя милиционером, я носил ее дома, а иногда и по улицам в ней разгуливал.

Несколько раз я выезжал с милицией на операции, познакомился со многими проводниками розыскных собак. Работники милиции охотно делились своим опытом.

В качестве консультанта фильма пригласили тогда капитана милиции Сергея Подушкина, который занимался со мной так, как будто мне действительно предстояло стать работником милиции.

Я вставал рано утром, надевал милицейскую форму, полушубок и отправлялся в питомник.

Там выпускали из клеток двух собак. Чтобы они ко мне привыкали, я их выгуливал и кормил. После этого уезжал в цирк (шли школьные зимние каникулы) и, отработав три спектакля, снова возвращался в питомник. Так продолжалось более двух недель. Собаки за это время ко мне понемногу привыкли.

Зимнюю натуру выбрали в Кашире. В цирке с трудом, но отпустили меня на четыре месяца для участия в съемках. Тогда я и не предполагал, что работа над фильмом займет целый год.

— Юрий Владимирович, — сказал мне в самом начале работы Туманов, — имейте в виду, вы находитесь в сложном положении.

— А что такое?

— Самое трудное — играть с детьми и животными. Собака на экране всегда получается достоверной и органичной, а вот вам придется попотеть.

Во время наших первых встреч я несколько скептически слушал рассуждения Туманова о том, как мы будем снимать, считая его театральным режиссером. (Туманов с театром не порывал и в кино до «Мухтара» снял единственный фильм «Алешкина любовь», который я считал средним.) Но как только начались съемки, я забыл о своих сомнениях. Семен Ильич мог дать сто очков вперед многим кинозубрам.

150 ТЫСЯЧ СОБАКЕ ПОД ХВОСТ

150 ТЫСЯЧ СОБАКЕ ПОД ХВОСТ

Сегодня на съемке я рассказал Туманову, как работал у нас в цирке знаменитый в прошлом дрессировщик Борисов. Он вбегал в клетку ко львам, кричал, щелкал бичом, стрелял в воздух из пистолета. Львы рычали., метались по клетке, оскаливали пасти… Публика в страхе замирала. Как — то после представления я зашел на конюшню и увидел: сидят в клетке львы и едят. К ним входит служитель, спокойно их похлопывает по спинам, что — то говорит. И вообще ведет себя так, будто это не львы, а котята. Я его спрашиваю: «Неужели вы не боитесь?» Он усмехнулся. «А чего их бояться. Я их люблю, и они меня тоже».

(Из тетрадки в клеточку. Январь 1964 года)

В Кашире нас поселили в общежитии местного техникума. В первую очередь наметили снимать финал картины, где Глазычев с Мухтаром идут по следу бандита Фролова.

Наши собаки были приучены ко всему: бежать, стоять, сидеть, лежать по команде, бросаться на «преступника», если он замахнется на них ножом. Но когда Байкал с Мухтаром попали на съемочную площадку, когда зажгли осветительные приборы, заработала камера и загудел, поднимая снежную пыль, ветродуй, собаки наотрез отказались сниматься. Они испуганно озирались по сторонам, потом легли на снег и ни за что не хотели сдвинуться с места.

Проводник подбадривал собак, кричал, подкармливал сахаром, но ничего не помогало. К съемкам собаки не были приучены.

Режиссер, оператор, директор картины смотрели на Байкала и Мухтара умоляющими глазами. Проводник растерялся, чувствуя себя виноватым. Но собаки не поддавались. Больше всего они боялись ветродуя. Как только включали ветродуй, у собак от страха прижимались уши.

Так прошло пять дней. Каждый съемочный день стоил три тысячи рублей. Киногруппа работала впустую.

Тогда люди еще не привыкли к новым деньгам, и директор фильма в ужасе кричал:

— Сто пятьдесят тысяч собакам под хвост. Это же ужас!

В конце тридцатых годов снимался фильм, в одном из эпизодов которого свинья должна была съесть бумажный свиток — грамоту.

Кинематографисты приехали к Дурову в цирк и спрашивают:

— Скажите, пожалуйста, Владимир Григорьевич, вы не могли бы выдрессировать свинью, чтобы она на съемках съела грамоту? Мы понимаем, это трудно, но нам очень нужно.

— А сколько у вас отпущено по смете средств на дрессуру? — спросил Дуров.

— Три тысячи. Если понадобится, можем заплатить и больше. Понимаем, что это сложно.

— Прежде всего для этого нужно заключить со мной договор, — сказал Дуров.

Договор с ним заключили.

— А теперь что мы должны сделать? — спросили кинематографисты.

— Купить свинью.

— Какую свинью?

— Любую. Какая вам больше понравится.

— А дальше?

— Три дня до съемок, пожалуйста, свинью не кормите. В день съемок позвоните мне. Приготовьте грамоту, которую нужно съесть. Если вам потребуется несколько дублей — должно быть несколько грамот.

К словам прославленного дрессировщика кинематографисты отнеслись недоверчиво, но тем не менее все указания выполнили и через несколько дней позвонили ему.

— Владимир Григорьевич, что делать? Мы три дня не кормили свинью, и она орет диким голосом. Завтра съемка.

— Все правильно, — сказал Дуров. — Завтра ждите на студии. Приеду.

Приехал он на студию. Зашел в павильон, достал бутылочку с медом, взял грамоту, помазал ее медом и, положив на стол, спросил:

— Откуда свинья появится?

— Хорошо бы из окошка, — сказали ему.

— Ну вот и отлично. Держите ее у окошка. Когда все будет готово, отпускайте. Она сама прибежит к грамоте.

И верно. Только отпустили свинью, она, не обращая внимания на свет и стрекот кинокамеры, прыгнула в окошко и побежала к столу, где лежала грамота. Вмиг ее сожрала.

— Все это хорошо, — сказал режиссер, — но только уж очень быстро она съела «грамоту».

— Давайте второй дубль, — предложил Дуров.

Второй дубль прошел отлично. Свинья ела грамоту уже не торопясь. Этот дубль и вошел в картину.

Директор фильма и режиссер просто расстроились. Когда задумывали эту сцену, то предполагали, что придется долго приручать свинью, делать бумагу специального состава. А тут все так просто.

Дуров получил деньги в кассе и уехал.

Увы, собака не свинья. Нам было гораздо трудней.

МОЯ СОБАКА ХОЧЕТ СНИМАТЬСЯ

МОЯ СОБАКА ХОЧЕТ СНИМАТЬСЯ

Осень. Идет дождь. На улице встречаются две блохи. Обе дрожат от холода. Одна говорит: — Какой адский холод! Что же дальше будет? — Ничего, — утешает вторая, — не расстраивайся, разбогатеем, собаку купим…

(Из тетрадки в клеточку. Февраль 1964 года)

Съемочная группа «Ко мне, Мухтар!» была в простое. Уходила зимняя натура. Что делать? Пошли слухи, что нашу картину хотят закрыть.

А в прессе уже появились сообщения о съемках фильма. В журнале «Советский экран» поместили фотографии собак, которых предполагали снимать. И тут произошло неожиданное.

Из Киева на студию пришла телеграмма:

«МОСФИЛЬМ КИНОГРУППА МУХТАР МОЯ СОБАКА ХОЧЕТ СНИМАТЬСЯ ВАШЕМ ФИЛЬМЕ ИНЖЕНЕР ДЛИГАЧ».

Над телеграммой посмеялись. Но Туманов в отчаянии сказал:

— А кто его знает, может быть, это именно та собака, которая нам нужна?

— Собака стоящая. Нужно брать. Самое главное, пес уже снимался в кино и привык к шумам и освещению. Хозяин у собаки хороший — инженер, приятный человек.

Подушкину дали команду немедленно привезти в Москву собаку и хозяина.

Первое знакомство с ними запомнилось мне.

К нашему дому на улице Фурманова, где мы тогда жили, подъехал мосфильмовский «газик». Из машины вышел человек небольшого роста с тоненькими усиками. Он подошел ко мне и, протянув руку, сказал:

— Меня зовут Михаил Давидович Длигач. Я инженер из Киева. А вот и моя собака — Дейк!

В открытую дверь машины высунулась здоровая морда пса. Собака посмотрела на него, на меня и спряталась.

Длигач сказал:

— К вам огромная просьба. Я прошу, чтобы вы называли меня просто Мишей. А я вас — Юрой. Нужно об этом договориться сразу. И не потому, что я хочу быть с вами на короткой ноге, это нужно для него, — он кивнул на овчарку. — И будем на «ты». Собака сразу должна узнать твое имя. Юрий Владимирович — ей трудно запомнить. Когда ты будешь называть меня Мишей, она поймет, что ты обращаешься ко мне.

Я согласился, хотя и подумал, что хозяин мудрит.

Когда мы сели в машину, Длигач предупредил:

— Я только прошу тебя, Юра, не предлагай ему никакой еды и не зови его, а то он на тебя бросится и укусит.

Машина тронулась. Собака просунула морду между мной и шофером и внимательно смотрела в лобовое стекло машины.

— Ты не удивляйся, — сказал Длигач, — Дейк любит смотреть, куда едет. Он должен смотреть.

Я спросил Длигача, почему собаку назвали Дейком.

— Очень просто, — ответил Миша, — знаешь художника Ван — Дейка? Ван я отбросил, а Дейк остался.

С первых минут знакомства я понял, что Михаил Длигач относится к своей собаке как к человеку. Он не сомневался в том, что она понимает все, о чем говорят люди. В то же время я заметил, что собака действительно мгновенно выполняет любую его команду, реагирует на интонации голоса.

Я помнил, что меня просили ничего не давать собаке. Но все — таки вытащил кусок колбасы из портфеля и посмотрел на пса. Тот, естественно, повернулся в мою сторону, взглянул на колбасу, потом мельком на меня и отвернулся. Колбасу я съел сам.

На студии продолжали снимать сцены без участия собаки. Но тем не менее, чтобы Дейк ко мне постепенно привык, его приводили в павильон. По ходу сцены я сидел за столом, а Михаил Длигач говорил Дейку:

— Сидеть с Юрой.

Пес подходил ко мне и садился рядом.

— Пусть он посидит с тобой, — говорил Длигач. — Неважно, что он не снимается. Вам необходимо привыкнуть друг к другу. Дейк запомнит твой запах, постепенно будет считать тебя своим. Ведь вам во многих сценах придется быть рядом.

Во время обеденного перерыва собака пошла вместе с нами в столовую. Я ел, а она сидела рядом.

К вечеру Длигач сказал:

— Завтра принеси пару сосисочек.

На другой день я вошел вместе с Длигачем в специальную комнату, где находился Дейк. Он увидел меня и зарычал.

— Сидеть, — сказал Длигач. — Юра, вынь сосиски и дай мне.

Я протянул сосиски хозяину. Он передал их собаке. Дейк стал есть.

— Вот видишь, — сказал Михаил, обращаясь к Дейку, — это Юра принес тебе сосиски, Юра.

На другой день мне велели принести печенку. Просьбу я выполнил. Все повторилось: сначала я отдал печенку хозяину, а тот, говоря: «Это Юра тебе печенку принес, Юра», — передал ее Дейку. Потом я принес любительскую колбасу. Снова та же церемония. Я не выдержал и спросил:

— А почему нельзя мне самому давать еду?

— Он из чужих рук не берет, — спокойно ответил Длигач, — может броситься.

Через неделю я вошел в комнату, где были хозяин с собакой, и услышал радостный возглас:

— Смотри, смотри, Юра! — показывал Михаил на хвост Дейка. — Ты видишь?!

И я увидел, что кончик собачьего хвоста шевелится.

— Ну, ничего себе, — заметил я, — неделя понадобилась для того, чтобы кончик хвоста задергался. Сколько же нужно, чтобы хвост вилял вовсю?

— Время, время, и все будет, — заверил Длигач.

Действительно, через два дня я впервые дал Дейку колбасу. Пес посмотрел на меня с недоумением.

— Бери, бери, — разрешил Длигач, — это Юра тебе принес. У Юры можно брать.

Дейк неохотно принялся есть.

А как — то Длигач положил ладонь на голову собаки и попросил, чтобы я свою ладонь положил сверху. Потихоньку Михаил убрал свою руку из — под моей, и моя ладонь оказалась на голове собаки. Дейк покосился на меня и тихо зарычал.

— Сидеть! Спокойно… — произнес Длигач. — Спокойно, Дейк.

У меня было ощущение, будто под моей рукой работает динамо — машина.

Как — то мы шли вместе по коридору «Мосфильма». Поводок от Дейка держал Длигач. Незаметно он передал его мне, а сам остановился. Собака шла вперед, не зная, что поводок у меня. Так мы прошли метров десять. Вдруг собака остановилась, повернулась и увидела, кто ее ведет.

— Дейк! Спокойно! — крикнул Длигач. — Иди вперед. Это Юра. Это Юра, который приносит тебе сосиски и колбасу, иди вперед.

Собака нехотя сделала несколько шагов.

— Говори ей «вперед». Давай команду, — попросил Длигач.

— Вперед, вперед… — не очень уверенно скомандовал я.

Собака нехотя пошла вперед. Поводок был крепко намотан на мою руку. Тут Длигач присвистнул. И собака так рванулась к хозяину, что я упал и она протащила меня несколько метров.

Постепенно мы с Дейком подружились. И вот наконец последнее испытание: меня посадили в клетку вместе с собакой, пригласили осветителей, шоферов, плотников и попросили их бить по клетке палками, будто они на нас нападают. Дейк в бешенстве кидался на решетку и яростно лаял. Он защищал меня.

— Вот видишь, — говорил мне потом Длигач, — раз он тебя защищает, значит, действительно признал. Теперь можно начинать съемки.

ОН ПОСТАРАЕТСЯ

ОН ПОСТАРАЕТСЯ

Сегодня мне рассказали о съемках фильма «Ленин в Октябре», Когда режиссер Михаил Ромм снимал сцену заседания Временного правительства, то долго осматривал участников съемки и, остановившись против одного бородача, которого все в шутку звали Черномор, взял его за бороду и воскликнул: — Какого черта вы приклеили сюда это помело?! — Простите, но это моя борода, — начал оправдываться Черномор. Во время съемки возник вопрос о том, какие ордена носил Керенский и сколько у него было адъютантов. — Это кто — нибудь выяснил? — спросил Ромм у членов съемочной группы. В наступившей тишине раздался уверенный голос Черномора. — Александр Федорович, носил только университетский значок, а адъютантов у него было два. — А вы откуда знаете? — удивился Ромм. — К вашему сведению, — ответил Черномор, — я бывший министр Временного правительства Малянтович. Так бывший министр стал главным консультантом всех эпизодов, связанных с Временным правительством, и сыграл в фильме самого себя.

(Из тетрадки в клеточку. Март 1964 года)

Спустя непродолжительное время мы снова выехали на натуру. Первым снимали эпизод, когда Мухтар должен взять след преступника и полковник, начальник Глазычева, спрашивает: «Ну как, Глазычев, возьмет твоя собака след на таком морозе?»

Глазычев на это отвечает фразой, несколько раз повторяющейся в картине: «Он постарается».

По сценарию в этом эпизоде собака должна выкусывать из — под когтей на передних лапах кусочки льда. Как научить этому собаку? Длигач вложил между когтями Дейка кусочки леденцов и, когда снимали крупный план Мухтара, приказывал ему выкусывать эти кусочки. На экране так и получилось: Глазычев разговаривает с полковником, а Мухтар сидит у ног проводника и выкусывает из — под когтей лед.

Когда сняли кадр, ко мне подошел режиссер и спросил:

— Я совсем забыл проследить, вы — то все правильно делали в кадре? Какой текст говорили?

Во время съемок Туманов и остальные участники группы в основном следили за Дейком. На меня же никто не смотрел.

Оператор шутливо сказал мне:

— Ты не нервничай. Фильм называется «Ко мне Мухтар!». Стало быть, про собаку, а ты — около нее Главное — кадр не порть.

Порой Длигач спокойно говорил:

— Деинька сегодня устал. Больше сниматься не сможет.

— Как?! — восклицал Туманов. — Солнце же уходит!

Если бы я устал или другой артист, никто съемку не отменил бы, но заставить работать собаку никто не мог. С ней считались.

Летнюю натуру снимали под Ростовом в настоящем питомнике для собак.

Из гостиницы я выезжал на съемку переодетым в милицейскую форму. В связи с этим вспоминаю один случай. Мы проезжали мимо рынка, и водитель нашей машины остановился, чтобы попить воды. Вдруг ко мне подбегают какие — то люди и кричат:

— Товарищ лейтенант, в очереди драка!

Что делать? Я вышел из машины, подошел к очереди и, дав короткий свисток, спокойно взял одного из нарушителей за локоть и строго спросил:

— Что, отвезти в отделение?

— Да нет, я не буду больше, лейтенант, простите, это мы так.

Дейк работал замечательно. Он словно понимал, что от него требуется.

Страшная жара. Я сижу в автобусе. Сапоги, фуражку, гимнастерку оставил на улице метрах в двадцати от автобуса. Вдруг по мегафону слышу команду:

— Никулина в кадр!

— Ну, пойду одеваться, — сказал я.

— А зачем ходить? Здесь оденешься, — предложил Длигач.

— Одежда — то на улице.

— Дейк сейчас принесет. Деинька, — сказал Длигач, — где сапоги Юрины, ботиночки?

Дейк пошел и принес сапоги: сначала один, потом второй.

— А рубашечку? — сказал Длигач.

Дейк принес гимнастерку.

— А теперь шапочку, — продолжал хозяин. Собака принесла фуражку. Я был поражен.

— Миша, он действительно понимает?

— А ты что, — обиделся Длигач, — считаешь его за идиота?

Однажды Длигач обратился к Туманову: — Мы с Дейком хотим посмотреть материал. Нам интересно, как получилось на пленке.

— С Дейком? — удивился Туманов.

— Да, он тоже хочет, — серьезно сказал Длигач, — посмотреть материал.

И вот в просмотровом зале сидела съемочная группа. а в проходе на полу устроился Дейк. Материал пес смотрел не очень внимательно, но, когда с экрана раздавался лай, он оживлялся.

Однажды помощник режиссера, молоденькая женщина, подошла ко мне и спросила:

— Юрий Владимирович, а что это за походка у собаки — «ходить сюрой». Я не понял, о чем она спрашивает.

— О какой походке идет речь?

— Ну, Длигач все время говорит Дейку: «ходи сюрой».

Я рассмеялся. Дело в том, что у Михаила Длигача южный акцент и некоторые слова он произносил слитно. Командовал он Дейку: «Ходи с Юрой», а получалось: «Ходи сюрой».

Начиная съемки, мы предполагали, что будем снимать двух собак. Вторую собаку взяли для того, чтобы она сыграла раненого пса. Но Дейк сам справился с двумя ролями.

Всех потрясло поведение Дейка во время съемки эпизода, когда Мухтару после ранения делают операцию.

Дейка положили на операционный стол и только включили свет, как вдруг он ни с того ни с сего начал тяжело дышать — создавалось полное впечатление, что собака больна. Потрясенный Туманов тихо сказал оператору:

— Скорее снимайте.

Долго все думали, как заставить собаку хромать в кадре, как добиться, чтобы она выглядела больной. Придумал Длигач. Он взял несколько бутылок вишневого сиропа и смазал им шерсть Дейка. Собака сразу стала выглядеть облезшей и жалкой. А чтобы Дейк хромал, под лапу ему положили маленькую колючку и заклеили ее пластырем. Когда колючку сняли, некоторое время Дейк продолжал бояться ступать на эту лапу и чуть — чуть прихрамывал. Так и сняли сцену.

Несколько трюков, связанных с Дейком, родились прямо на съемочной площадке.

Как — то я открыл водопроводный кран, смотрю — Дейк подбежал и стал пить воду прямо из — под крана. Я рассказал об этом Туманову. Ему понравилось. Так мы и сняли — Мухтар вместе со своим проводником пьет воду из — под крана.

* * *
Удивительное дело, несколько странное — читать собственную книгу в третий раз. Готовя это переиздание, я задумался: «А прочитает ли ее кто — нибудь до конца? Интересны ли мои рассуждения по тому или иному поводу? Не сократить ли нам финал книги? А не лучше ли это набрать петитом? Кому интересно — тот прочтет».

Дорогие читатели, поэтому не удивляйтесь, что последние главы книги набраны другим шрифтом.

САМЫЙ ТРУДНЫЙ КАДР

САМЫЙ ТРУДНЫЙ КАДР

Туманов сегодня рассказал, как Сергей Эйзенштейн задумал во время создания «Броненосца „Потемкина“ снять предупредительный залп эскадры Черноморского флота. Именно после этого залпа на мятежном броненосце поднимался красный флаг. Чтобы получить разрешение на залп из всех орудий Черноморского флота, пришлось побывать у самого Фрунзе. Он разрешил сделать только один залп. Настал день съемки. Приехало много гостей. Эйзенштейн повел их на командную вышку. Кто — то спросил у него: — Как будет дана команда для общего залпа? (Радио тогда в группе не было.) — А очень просто, — ответил режиссер. — Когда начнем снимать, я дам такой сигнал. — И с этими, славами, он взмахнул белым флагом. И… флот дал залп. Эйзенштейн схватился за голову. Но повторить кадр уже не было возможности.

(Из тетрадки в клеточку. Апрель 1954 года)

Роль хозяйки Мухтара играла артистка Алла Ларионова. По сюжету она продает собаку милиции, а спустя год приходит навестить ее в питомник. Мухтар бросается на нее и рвет дорогую шубу. Собака стала служебной и никого, кроме Глазычева, не признавала. («Видно, собаки, как и.люди, не любят, когда их продают», — говорится в сценарии.)

Как снимать эту сцену? Дейк с Ларионовой незнаком. Как же сделать, чтобы собака не искусала артистку?

Решили на руку Ларионовой надеть несколько защитных колец, сделанных из пластика.

Михаил Длигач уверял, что если артистка в момент нападения собаки выставит руку вперед, то Дейк наверняка вцепится именно в эту руку.

Стали готовиться к съемке.

Когда снимают кадры, связанные с риском для человека, в дело обязательно вмешивается представитель техники безопасности.

— А какие меры вы предприняли, чтобы обезопасить актрису? — спросил приехавший на съемку инженер по технике безопасности.

Ему рассказали про кольца.

— Это хорошо, — согласился инженер. — Ну, а если пес схватит актрису за ногу или, упаси Бог, за горло?

Ему объяснили, что этого не должно быть, потому что Дейк работает без перехвата, то есть если один раз схватит, то так и будет держать и не отпустит, пока не услышит команду дрессировщика.

— Может, ваша собака и без перехвата, — сказал инженер, — но черт ее знает, что там у нее на уме? Я съемку запрещаю.

В группе паника. Больше всех, пожалуй, нервничал Длигач. Он начал уговаривать инженера разрешить съемку.

— Вы что, — спросил тот, — берете на себя ответственность за жизнь актрисы?

— Да, беру.

— Тогда напишите расписку.

Алла Ларионова — женщина героическая. Когда предложили заменить ее в этом эпизоде дублершей, она категорически отказалась.

Решили снимать без дублей. Установили две камеры — на тот случай, если одна выйдет из строя. Все заранее подготовили, проверили и отрепетировали. Михаил Длигач держал Дейка за ошейник. Ларионова вошла в кадр.

— Мотор! — прозвучала в полной тишине команда режиссера.

Осветители, ассистенты, шоферы, рабочие замерли.

Ларионова быстро пошла по снегу.

— Мухтар, Мухтар, Мухтарушка, — стала звать она собаку.

— Фас, — скомандовал Длигач и выпустил Дейка.

Тот прыгнул на актрису, с ожесточением вцепился в руку и повалил ее на снег.

Длигач в два прыжка оказался рядом и с криком «Фу, фу!» с трудом оттащил Дейка от Ларионовой.

— Стоп! — огорченно крикнул Туманов. — Что вы делаете? Михаил Давидович, вы же испортили мне кадр!

— В чем дело? — удивился Длигач.

— Как в чем дело? Мы не вас должны снимать. Нам важно показать, как собака грызет Ларионову, а вы вбегаете в кадр.

— Но я иначе не могу, — ответил Длигач. — Я за ее жизнь отвечаю.

— Ну пусть хоть чуть — чуть, хоть немножко Дейк покусает, погрызет! А уж потом вы будете его оттаскивать. Ну хотя бы на две — три секунды позже вбегайте в кадр, — умолял Туманов.

Решили снять еще дубль. Опять все замерли. И опять Дейк по команде Длигача бросился на актрису. Но хозяин снова не выдержал и раньше времени вбежал в кадр.

И второй дубль оказался испорченным.

Объявили короткий перерыв. Ко мне подошел Туманов.

— У меня к вам огромная просьба, — сказал он тихо — Как только собака бросится на Ларионову, умоляю вас, хватайте Длигача за полушубок и секунды три его подержите. Сосчитайте: раз, два, три — и только тогда отпускайте.

Приготовились к съемке.

— Мотор! — прозвучала команда. Дейк бросился, актриса выставила вперед руку, и пес вцепился в нее. Я в это время схватил сзади Длигача за полушубой и держал что есть силы. А он, хотя с виду и тщедушный, развернулся и ударил меня в скулу, да так сильно, что я упал в снег. Так сняли этот кадр.

Съемки этого эпизода проходили в ста километрах от Москвы, около Каширы. Всю ночь я плохо спал. Видимо, перенервничал. Утром меня загримировали, переодели в милицейскую форму и повезли на съемку. Только сняли первый дубль, как мне вручили телеграмму из дома. Три раза подряд прочел я текст: «Папа заболел, приезжай немедленно». Как назло, свободных машин не было. Прямо со съемочной площадки меня отвезли в Москву на милицейском мотоцикле. Я даже переодеться не успел — поехал в милицейской форме.

Так и вошел в палату к отцу.

Оказывается, опаздывая на хоккейный матч а Лужники, отец бежал и, поскользнувшись, упал на спину. Весь матч он просидел, терпеливо перенося боль. Сумел добраться домой. А утром у него не было сил, чтобы встать. Вызвали «скорую». Отец, узнав, что приедет врач, с трудом поднялся и побрился.

— Не могу же доктора встречать небритым, — сказал он.

Врач сразу поставил диагноз: инфаркт. Отца на стуле бережно перенесли в машину.

Два дня я провел в больнице. Отец очень огорчался:

— Народ в палате жуткий — решают кроссворд и не могут отгадать самых простых слов. Приходится подсказывать.

Непривычно мне было видеть отца слабым, с трудом говорившим. Он почти никогда не болел. Я помню его всегда бодрым и энергичным. По натуре своей он величайший оптимист. Как бы трудно нам ни жилось, какие бы неприятности ни возникали у него с работой, я не помню его печальным или озабоченным. От него всегда исходила какая — то радость, постоянно он был в движении, веселый и других заражал оптимизмом. С ним легко жилось. По крайней мере мне, мальчику. Каждое утро после зарядки он читал стихи, а иногда пел песни. Если отец, одеваясь, напевал свой любимый романс: «Отцвели уж давно хризантемы в саду…», я знал — у него преотличное настроение.

Отца любили мои друзья. Занимаясь в школе, а потом в студии клоунады, я часто приглашал своих товарищей домой, и они всегда спрашивали: «А отец будет?» Если я отвечал — будет, то они радовались, предвкушая услышать смешные истории, анекдоты, рассказы.

Маленьким я мечтал дожить до пятидесяти лет, как бабушка. Пятьдесят лет — все — таки полвека! Позже я мечтал дожить до шестидесяти. А теперь жду открытий в медицине, которые позволили бы продлить жизнь до ста лет.

Я сидел у постели отца, смотрел на него и, как говорится, тоже молил Бога, чтобы все обошлось.

Отец спросил меня, как снимают собак в фильме, как мне работается. Потом незаметно уснул. И мне тоже захотелось спать. Я пошел в ординаторскую и задремал там на кушетке.

Под утро меня разбудила медсестра.

— Юрий Владимирович, проснитесь…

…После похорон отца я вернулся под Каширу. Съемки картины продолжались. Отец не успел посмотреть этот фильм. Он умер в шестьдесят шесть лет.

Досъемки фильма проходили летом в Москве. Моя семья уехала на дачу. Я остался в квартире один и пригласил Длигача переехать с Дейком ко мне, считая, что жить нам вместе будет веселей. И на студию будем вместе ездить. Он согласился.

Как — то около пяти часов утра сквозь сон я услышал, как Дейк, стуча по паркету лапами, вошел в мою комнату и начал стаскивать с меня одеяло. Спросонья я ничего не мог понять.

— Что тебе надо? — спросил я собаку.

Дейк посмотрел на меня и довернул морду к окну.

Я понял, что собака просится погулять. «Надо же, — подумал я. — Хозяин спит рядом, а она пришла за мной». Мне стало приятно. Я встал, быстро оделся и вывел Дейка на улицу.

С тех пор Дейк каждое утро будил меня, и мы шли с ним гулять.

Наступил последний съемочный день. Это событие мы решили с Михаилом Длигачем отметить. К тому времени вернулись с дачи н мои родные.

— Как бы там ни было, но главный и единственный хозяин — это я. Дейк, ко мне! — скомандовал он.

Дейк мгновенно подошел к нему.

— Дейк, ко мне! Сидеть, — приказал я.

Дейк выполнил и мою команду.

Так продолжалось несколько раз. Дейк исправно выполнял все наши команды.

— Как бы он ни слушался тебя, — сказал Длигач, — а хозяин все — таки я.

— Так — то это так, — вроде согласился я. — Но вот три последние недели Дейк каждое утро будил меня! И просил, чтобы я с ним шел погулять. Хотя ты, хозяин, спал в соседней комнате.

Длигач засмеялся и сказал:

— Так вот знай — каждое утро он будил меня, а я ему говорил: «Иди к Юре. Он с тобой погуляет».

Через три года после окончания съемок я узнал, что Дейк умер. От него остался сын, тоже Дейк. Я его никогда не видел, но Михаил Длигач писал мне, что он очень похож на отца.

Длигач мечтал, чтобы сняли вторую серию о Мухтаре.



Ну, и сама повесть - "Мухтар" (нет, её я сюда не принёс, только ссылку на онлайн-чтение)) )

@темы: ссылки, читаем, смотрим, занимательное, img, о людях и прочих, собаки

---

Просто длинношёрстный вейрмаранер

прекрасный цвет серебристого какао и светлые глаза, уруру

Доброе утро)

@темы: img, собаки, звери

---

Неделю ничего не писал, непорядок!

Хотя, на самом деле, писать-то ни о чём не хочется. Не о чем. Можно, конечно, сливать сюда каждый всплеск очередного "ебанулись все в датском королевстве" или "жызнь трудна, когда ты лох", но не хочется. Три сита, все дела.
От происходящего вокруг уже привычный коктейль негативных чувств. И то, что он уже привычный - это грустно и обидно. Не хочется ничего знать. Ничего говорить. У меня есть опасная привилегия - привилегия относительного благополучия. Меня не коснулась реальная жопа, а потому так просто от неё отгораживаться же.

Хочется ограничить свой мир только "здесь", "сейчас". Вот я сижу на работе. Откидываюсь в кресле, на лицо падает солнце, из окна - ветерок, за окном - зелёное. На руках - кошка. Всё. Больше ничего нет. Иду по улице, и кроме этой улицы ничего нет в мире. Смотрю кино - и оно становится моей реальностью. Сижу с друзьями, мои друзья более-менее адекватные люди. Других нет. И без разговоров о том, что нас не касается.

Но они есть, чёрт возьми. И разговоры есть. И новости есть.
Есть моя семья, которая не даёт мне ничего, кроме расстройства. Как я вообще попал в это родовое дерево?..
Печалька, короче. Летняя.

***
Давайте, я вам лучше про маленькую расскажу. Микро-котик. Много ест, много спит, забавно дрыгает лапками во сне, шипит и грызёт пальцы.

Казявкин, кажется, начинает понемногу смиряться с ней - на этих выходных уже не шарахался от неё и даже сунулся понюхать, когда она ползала по постели. Заметили сходство, да?))

***
Август, не надо так. Это было хорошее лето, не надо его портить напоследок этой жарой, ок да?

@темы: внутреннее, кошак, социальное, коммунити

---

Секс-символы моего детства, между прочим - мускулистые и на байках. Правда, мне больше нравился белый.

---

На выходные взял малявку к себе, чтобы Х. хотя бы два дня нормальна спала ночью)
Теперь понимаю, почему мамы-кошки периодически пиздят своих детей и сбегают от них.
Жрёт на три жизни вперёд.
Я весь в ссанине и этой пакостной молочной смеси и отчаянно завидую её способности моментально отрубаться.
Как приятно после неё взять на руки Казявкина - взрослого, большого, самостоятельно жрущего и срущего, когда ему надо! Правда, он немножко в ахуе от ситуации и иногда сбегает от меня(
Котятки - это, конечно, мимими, но скорее бы она уже выросла)

@темы: кошак, живём

---

Какой мразотой надо быть, чтобы украсть собаку-помощника

Пишет  Iolanta Northern:

Прошу максимального репоста! Москва! Украдена собака-поводырь!
Случилась беда. В Москве украли коллегу моей собаки, собаку-поводыря. Ситуация весьма неоднозначная, я не знаю лично человека и его проблем, но эта собака нужна её владелице, этой собаке нужно работать! Я прошу максимального распространения где угодно, если вы сможете. В заголовке указана Москва, но собаку могли и увезти.

29 июля около шести вечера рядом с магазином «Папа Карло» на метро «Профсоюзная» (Москва) у незрячей девушки украли собаку-поводыря. Сначала Юля решила, что Диана просто отбежала по надобности, потом стала звать, потом собрался народ. Спустя минут десять к Юле подошла девушка и рассказала, что видела в метро зрячую женщину с собакой-поводырём, собаку узнала, потому что несколько раз видела их с Юлей в магазине, удивилась и решила проследить за женщиной, но потеряла её в толпе. А спустя несколько часов Юле позвонили и сказали, что у метро «Профсоюзная» нашли выброшенный ошейник с номером её телефона.

Ссылка на facebook для распространения

Приметы от учебно-кинологического центра "Собаки-помощники инвалидов", готовившего Диану: сука, палевый окрас, по формату немного растянута, голова не очень широкая, сука достаточно крупная и упитанная, подвижная, но послушная.
Возможно, Юля поставила чип. Она с ней выезжала за границу. Клейма быть не должно, Диана была НЕ клубная, без родословной, но тату ведь могут и нарисовать. Но! Если похожая сука найдётся, и потребуется лишнее доказательство, что это та самая собака, возможно ещё одно, генетическое подтверждение, какое - скажем при необходимости!

Телефон и, возможно, фото есть по ссылке на ФБ. При необходимости могу вынести в объявление.


Фото собаки

@темы: городское, собаки, звери

---

 Noordkrone, а я у вас из вконтакта картинку спёр можно да ок

@темы: смех смехом, img, потыренное

---

Ой пиздец)))
Х. нашла котомладенца (мой ночной кошмар, между прочим)

вот такую фасолину

Всю ночь - танцы с бубном: как бы поймать блох на шмакодявке, которая сама едва больше блохи; как бы покормить шмакодявку, которая жрать хочет, а соску - не хочет; как бы не перебудить всех вокруг её ором; как бы заставить её поссать. И как бы при этом не заснуть)
Короче, уже три часа дня, у нас всё ещё пятница, шмакодявку Х. увезла на выходные с собой, а я не знаю, хочу ли я ещё спать, или уже нет, или всё-таки надо бы. Пойду, что ли, поем.
Что делать с этой личинкой кота дальше, мы не знаем)

Дополнительно: сидя на рассвете во дворе с визжащей гусеницей, наблюдали женщину, стоящую завёрнутой в одну простыню. Вид у женщины был смущённый, но живенький, интересно, какие жизненные перипетии привели к такому результату.
Дополнительно 2: спасибо доктору, которого мы второй раз разбудили в три часа ночи, чтобы он показал нам, как выжать из кота мочу и как впихнуть в неё еды. А он даже денег не взял.

@темы: кошак, живём

---

Полночи смотрел видео про танцоров и танцовщиц балета. Как они тренируют тело. Как с улыбкой рассказывают о постоянных болях в ногах, как они жрут анальгетики и морозят пальцы. Удивительные люди.
Можно было бы сделать шоу "крутые пасаны проходят балетное обучение". Как те люди, которые считают танцовщиков балета девками и хлюпиками, вкалывают по изматывающей программе, терпят боль и усталость и закаляют нервы в атмосфере вечной конкуренции и перфекционизма. Я бы посмотрел)

***
Если выбирать между дизайнерством интерьера и копанием в чертежах инженерных сетей, я предпочту сети. Разумеется, я буду плеваться и ужасаться нагромождению всякой херни, в которой чёрт ногу сломит. Разумеется, буду хвататься за голову и путаться в цифрах и ругать тех, кто не может сделать нормальную съёмку участка. Но я хотя бы буду знать, в чём тупить)

Сейчас я уже могу признаться себе, что из меня хреновый фантазёр в плане образов.

@темы: работка, асибе, архитекторо-дизигнерское

---

17.07.2015 в 16:46

Пишет  Canis Minoris:

ещё летающих китов!

видео
(с)

@темы: img, звери, красота, потыренное

---

Впервые в жизни вылечил человека от икоты испугом.
Честно говоря, до этого момента думал, что такой способ - выдумки и нифига не работает)

@темы: живём

---

В эфире рубрика "Уголок домохозяйки"

Вчера купил грибов, нажарил с картошкой и луком в сметане. Хорошо!

Сегодня есть кусок форели (как бы свежей, ну типа), и я не знаю, что с ним делать.
Тоже, что ли, в сливках с травой спечь.
А ещё бы печени сготовить.

Расскажите мне, что вы делаете из мяса-рыбы?

@темы: гедонизм и хозяйственность

---

бля Простите
Жизненно)

@темы: смех смехом, img, политика-хуитика

---

Ебанулись с этим "Днём любви и верности", ей-Богу

@темы: коммунити

---

В давнем-давнем (о котором я помню, честное слово)) ) запросе понадавать мне заданий для фото,  fashion lemur дал мне пространную, но очень хорошую тему - что нравится. А  =Ю= попросила "бесполезные, но любимые вещи". Это было сложнее, потому что у меня мало вещей бесполезных, но кое-что я всё-таки нашёл)
Выделил под это дело отдельный пост, потому что много и потому что хочется вообще поговорить о приятном в жизни.

Я, например, давно хотел показать, какие у меня офигенные футболочки.

гардеробная феерия!

У меня, короче, вкус в одежде, как у Шелдона Купера)
А раньше-то носил всё чёрное

И кружки у меня клёвые. Недавно купил

поллитровую красоту

На неё не только приятно смотреть, но и приятно её трогать - чувствуется фактура узора на глазури.

Есть кипарис, про который мне все говорили, что он сохнет и вообще дома не растёт. И мини-кактусы из колбы, про которые говорят ещё более пессимистичные вещи. Два из трёх ещё живы и даже подросли)


Хотел пазлов. Решил, что нафига мне собирать какие-то пейзажи или кораблики, если у Клементони есть музейная серия и можно собрать прекрасные

Подсолнухи Ван Гога?

Тут могла бы быть Звёздная ночь, но её я так и не собрал :с

Из бесполезного, но приятного, могу показать, пожалуй, мои бутылки (все удивляются, когда узнают, что я не пью, но собираю бутылки из-под алкоголя)) Недавно человек аж с дачи привёз для меня клёвую пивную бутылку) и сферический пазл.

только пыль собирают

В общем, что я хочу сказать? Что это хорошо - окружать себя приятными вещами. Если тебе нужна одежда, кружка, подставка под чайник, вешалка или солонка, почему бы не поискать то, что не только выполняет нужную функцию и смотрится прилично, но и то, глядя на что ты чувствуешь удовольствие. На что приятно смотреть, приятно трогать или даже нюхать. Почему бы не подарить себе что-то просто так - купить, или сделать, или вырастить.
Поэтому я не тоскую по временам, когда у меня своих средств не было и во многом материальное наполнение моего быта зависело от других людей. А сейчас если я хочу клёвую кружку, пусть у меня их будет десяток, я пойду, чёрт возьми, и куплю себе одиннадцатую и буду пить из неё чай, смотреть на неё, трогать, и урчать.

P.S. кстати, если кто хочет чуть больше фоточек, то их можно найти здесь)

@темы: ссылки, асибе, img, полезное с приятным, мобы и прочее анкетозадрочество, живём

---

Между тем, я не забыл про фотографии)) Просто делаю долго, прастити(
Алярма! Будет много фото, размер - 500пкс по большой стороне, под разными катами, но группами. Чо там, берегите трафик или чо, не знаю)))

Пальто и ботинки для  Heavy Rain

Осеннее пальто, которое я ношу зимой, и парка. Там же немного видны и ботинки) Я заебался снимать, чтобы было нормально видно(



Зимние кеды (чудесное приобретение, спасшее мои покалеченные пластырем пятки!) и куча кроссовок разных возрастов и степени убитости . Я люблю кроссовки)



Кошки тоже для  Heavy Rain и всех остальных)
Мой Казявкин и наша Бася.

Да, кошка на работе периодически буквально сидит у меня на шее)) Не удобно было снимать, поэтому кошку видно наполовину, но мне нравится это фото)

Место у компа без предварительной уборки для  *CENSORED*

Справа окно, за окном зелено, вокруг горшки с пальмами, слева зелёное - это кошкина подстилка. Везде срач и куча бумаг) Это ещё не видно, что всё в кошачьей шерсти и отпечатках лап


АПД.

Наконец-то, травмвай для  Бриль! Даже два)


Трамвайный поворот у м.Сокол.
Стеклянный шар - это "Яйцо Сокола". Да. Центр управления тремя автодорожными тоннелями.

запись создана: 01.06.2015 в 14:49

@темы: городское, асибе, кошак, img, мобы и прочее анкетозадрочество, живём